Саймон Кларк

Кто однажды испытал опьянение властью ее выгоды, тот никогда по доброй воле не откажется от нее.

Хочешь власти?

Хочешь власти над людьми?

Хочешь власти посылать людей на смерть?

Хочешь власти столь полной, что, умирая за тебя, они отдадут жизнь с радостью и гордостью, с последним вздохом выкрикивая твое имя?

Хочешь такой власти? http://booksforlife.ru

Хочешь?

Хочешь власти?

Розмари уставилась на незнакомца, задавшего ей этот вопрос. “Он что, мысли читает? ”

Розмари Сноу: длинные черные волосы, на левой щеке маленькая родинка, шестнадцать лет, застенчива, до сих пор отстаивает свою невинность с упорством, которому позавидовал бы боец-профессионал.

Она сидела на лавочке у обочины. Июньская жара растопила асфальт. Зыбкое марево превращало проносившиеся мимо автомобили в призраки. Пирожок с мясом, купленный с голоду на заправке, оставлял во рту отвратительный вкус картона с перцем. Сейчас Розмари Сноу душу бы продала за настоящий гамбургер из придорожного Макдональдса.

Затормозивший рядом “БМВ” спугнул воробьев, подбиравших крошки пригорелого теста. Безупречно белая машина казалась вылепленной из сливочного мороженого. Водитель приспустил стекло и заговорил с ней, как со старой знакомой.

Почему-то это не удивило ее.

“Лет тридцати,  – решила Розмари,  – и хорош, как телезвезда”: каштановые волосы, пышно взбитые щеткой, свободная мальчишеская улыбка. Но главное – глаза. Такой разрез глаз получается, когда, стоя перед зеркалом, тихонько оттянешь пальцами книзу наружные уголки. Они притягивали взгляд и говорили яснее ясного: этот человек не бросит в беде.

Он не бросит в беде Розмари Сноу.

– Черт украл язык?  – улыбнулся незнакомец.  – Смелей, мне-то ты можешь ответить. ХОЧЕШЬ ВЛАСТИ?

– Да!  – неожиданно вырвалось у Розмари.  – Хочу именно власти.

– Тогда садись в машину.

И, к собственному удивлению, девочка послушалась.

– Зачем вы так гоните?  – спросила Розмари.

– Спешу. Тебе страшно?

– Нет.

Она не лгала, видела, что белый “БМВ”, ракетой несущийся по горной дороге, абсолютно послушен человеку за рулем.

Ей только хотелось бы знать: куда он так спешит?

Они останавливались только на заправочных станциях. Дважды на остановках он спал прямо в водительском кресле, просыпаясь ровно через час и снова трогаясь в путь.

Она смутно задумывалась: боится ли, что он остановит машину где-нибудь в пустынном месте и прикажет ей раздеваться, или ждет этого с нетерпением. Как бы то ни было, деваться некуда.